Самсон назорей. Пятеро

   Владимир (Зеэв) Жаботинский (1880-1940) - русский и еврейский писатель, блестящий прозаик, тонкий поэт, ядовитый публицист и чуткий переводчик, одна из центральных фигур сионизма, крупнейший идеолог еврейского государства. Его литературные работы превозносили Александр Куприн и Максим Горький, с ним дружил Корней Чуковский, под конец жизни говоривший о Жаботинском: "В нем было что-то от пушкинского Моцарта да, пожалуй, и от самого Пушкина... Даже враги его должны признать... что он был грандиозно талантлив". В этот сборник вошли два самых ярких прозаических текста Жаботинского, романы "Самсон назорей" (1926) и "Пятеро" (1936). Роман "Самсон назорей" - гимн свободолюбию, заново рассказанная и напитанная жизнью история библейского персонажа, несовершенного и непобедимого героя эпохи Судей. Казалось бы, сюжет всем известен (Самсон, разрывающий пасть льву; Самсон, убивающий тысячу врагов ослиной челюстью; Самсон и Далила; Самсон, торжествующий над филистимлянами), однако Жаботинский рассказывает о том, что осталось за кадром: о мудрости и гневе, которые медленно прорастают из самого человеческого нутра, и о невозможности и неизбежности победы. А в романе "Пятеро", написанном по мотивам воспоминаний Жаботинского об Одессе начала XX века, бешеный грохот истории мешается с тихой ностальгической печалью, невинное хулиганство студиозусов - с подспудным зверством и бескорыстным революционным пылом, а разухабистое веселье - со стоической обреченностью. Здесь отзвучивают неудержимое жизнелюбие и сумрачный смех "Одесских рассказов" Бабеля, порой - почти детский пафос "Белеет парус одинокий" Катаева, а порой даже элегичность очень далекого и все же близкого Вильно из "Дорога уходит в даль..." Александры Бруштейн, однако герои "Пятерых" уже не дети, и потому всего яснее и яростнее в нем звенит предчувствие восхитительных и страшных перемен на грани гибели мира.